Человек, проживший всю жизнь в России, после смерти автоматически должен попасть в рай.
08.03.2012 в 12:42
Пишет Vintra:Здесь водятся чудовища
Название: Здесь водятся чудовища
Автор: Eva
Оригинал: Here there be monstersarchiveofourown.org/works/262948
Разрешение на перевод: Получено
Переводчик: Vintra
Бета: Конеко
Гамма: d-umka
Пейринг: Мастрайд
Жанр: Магическое AU, хоррор, юст, романс
Рейтинг: R
Размер: миди (17 109 в оригинале), 13 глав.
Дисклеймер: Материальной выгоды не извлекаю.
Саммари: Майкрофт не является человеком, во всяком случае, полностью. А Лестрейд умеет не только смотреть, но и видеть.
Глава 1. Надвигается беда*
Туман ложился волнами на пустой улице, где-то во мраке сияли желтые фонари. Грег пристально вглядывался в эту картину, пока туман не рассеялся, ускользая в ночь. И тогда ему открылись влажные линии масляного полотна: зонт, под ним – вишнево-красный огонек сигареты.
– Я говорил тебе так не делать.– Я говорил тебе так не делать.
– Боюсь, что ничем не могу помочь. – В этом был весь Майкрофт Холмс: неискренняя улыбка и неестественно безупречный костюм. Изумрудно-зеленая лягушка выглянула у него из кармана, мигнула и исчезла. Грег понятия не имел, что это означало. Ему было, в общем-то, все равно.
– Ты можешь, черт возьми...
– Появился еще один, – сказал Майкрофт, его голос легко перекрыл последнюю фразу словами, сотканными из дыма. Грег стер влагу с лица; какой же влажный, холодный сон это был.
– Лучше бы ты предупреждал заранее, когда что-то собирается произойти, – проворчал он.
Губы Майкрофта изогнулись в усмешке:
– Мне подвластно лишь волшебство.
Волшебный. Нереальный. Самое опасное существо, которое Грег когда-либо встречал.
– Ты не мог рассказать мне об этом по телефону?
Эти слова вызвали хмурый взгляд:
– От меня бы ты не взял телефон.
– Подразумевалось, что ты мог позвонить на мой.
– Но твой не безопасен.
– Где ты? – Грег спросил об этом, потому что иначе, будь Майкрофт рядом, он мог бы приехать сам или прислал бы Антею, которая была на удивление нормальной, стоило только смириться с тем, что она ни на секунду не выпускала из рук коммуникатор. Он проклял себя почти сразу, как только задал вопрос.
– Не имеет значения, – Майкрофт выдохнул дым, который завился вокруг его губ, и лукаво улыбнулся:
– Хочешь затянуться?
– Не притворяйся, что ты играешь по правилам, – огрызнулся Грег и отстранился, чтобы избежать сигареты, протянутой изящной рукой. – Я с этим справлюсь.
– Не сможешь, – сказал Майкрофт с железной уверенностью в голосе. – Тот же образ действий, что и раньше.
Грэга охватил озноб, не имевший ничего общего с холодом сна:
– Значит, кто-то боролся до конца.
Кто-то, кто не знал правил. Кто, тем не менее, пытался. Кто проиграл.
– Держи моего брата подальше от всего этого. – Свет погас. Грег остался один в темноте, в компании сигаретного дыма и голоса Майкрофта:
– Чего бы это ни стоило.
И это была тонкая грань между попыткой и проигрышем.
***
Разум Шерлока Холмса походил на сталь. Несмотря на все его ошибки, а их было много, Грег свидетель, Шерлок всегда знал все точно, и его уверенность служила ему защитой. Он знал, что было реальным, а что – нет.
Грэг полагал, что это был один из способов оградить то, что любишь.
Мать учила его бдительности, умению различать границы реальности, всегда иметь при себе немного железа и спать за дверьми, защищенными линией соли. Быть осторожным с тем, на что смотришь, с опаской относиться к тому, что видишь.
Она была красивой. Даже теперь, в свои семьдесят, а, возможно, именно теперь, когда возраст смягчил углы и растворил цвета, сделав ее прозрачной и сияющей; только ее глаза оставались по-прежнему темными, глубокими, как колодцы, огромными и нестареющими, как вечернее небо.
Глаза, что были ее проклятием, как и проклятьем Грега.
Майкрофт Холмс был не первым. В семь лет за оградой дедушкиного дома Грег заметил странного ребенка, который оказался совсем не ребенком. Его дед не верил в суеверную ерунду. Он был доктором. Одной лунной ночью он чуть не потерял внука, после того, как вымел соль, насыпанную на порог.
Тогда впервые Грег оказался не в своем мире. И в первый раз увидел Лондон, когда выбрался из закоулков на освещенную улицу, очень, очень далеко от дома. Он позвонил матери из отделения полиции. Там он был в безопасности, в этом месте, где никогда не спали, и окружали себя сталью.
Ему повезло, говорила его мать, невероятно повезло. Он мог встретить существ куда страшнее.
Женщину с клыками. Тень, жившую в зеркалах. Грег ненавидел зеркала. Даже сейчас он не был уверен, что эта тень не ждет его там до сих пор.
Но Майкрофт Холмс был самым худшим из них всех и – что было еще хуже – он всеми силами стремился защитить своего брата от себе подобных существ, но даже не задумывался о том, что Грег, возможно, тоже хотел бы держаться от них подальше, а от самого Майкрофта в особенности.
А может, задумывался, но не принимал в расчет.
Он был хуже всех; хуже, чем тени и клыки, хуже ползучих виноградных лоз и холодных рук в темноте, хуже, чем шепот. Потому что он был полуреален, и это означало, что не было никакого способа управлять им. Он был человеком, когда нужно было играть по волшебным правилам, и волшебником там, где царили человеческие законы. А если они сталкивались… ну что же, он менял человеческие правила, просто потому что мог это сделать.
И он тоже, как и остальные, думал, что было бы хорошо владеть Грегом, держать его там, где хотелось бы Майкрофту, независимо от того, что по этому поводу думал сам Грег.
***
На допрос привели родителей.
Они нашли свою четырнадцатилетнюю дочь утром, одну в ее комнате, она сжимала в руке нож из нержавеющей стали, которым, казалось, кого-то ранили, но не ее. Кого-то с ДНК волка или крокодила, или вороны; у кого, в действительности, был ДНК, не имевший с этими существами ничего общего. И этот кто-то, конечно же, исчез из ее комнаты.
Ушибы, порезы, царапины. Сломанные ребра. И так же, как семь лет назад – пропавшие глаза, вырванные из тела.
Это был акт гнева, ревности; реакция на открывшуюся измену. Не раз так было, что глаза Грега привлекали таких монстров. Но тот, кто видит, а увидев, желает разучиться этому, – совершает самое страшное преступление из всех возможных.
Он знал, что родителей не задержат. Грег мог сделать для них хотя бы это. По правде говоря, только это и ничего больше. Его дальнейшая работа состояла в том, чтобы держать Шерлока подальше от этого расследования, потому что никто и ничего здесь не найдет.
Нельзя арестовать монстра. По крайней мере, если он не человек.
Именно его побочная, неофициальная работа, создавала проблемы, потому что по возвращению в офис, его уже ждало сообщение от Шерлока: «Я тебе нужен. ШХ».
– Ты – последнее, что мне сейчас нужно, – сказал он вслух своему телефону, заработав одобрительный взгляд от Донован.
***
У его дома стоял личный автомобиль Майкрофта. Грег подавил желание его пнуть или убежать, и лишь сильнее сжал в руке ключи. Дверь наверняка уже была открыта.
Майкрофта в квартире он не нашел, но на столе стояла чашка чая. Грэг не притронулся к ней, как отказывался от всего, что Майкрофт пытался ему предложить, пусть даже этот чай можно было расценить, как компенсацию за вторжение. Он взял из холодильника пиво и принялся ждать. В дверном проеме кухни появилось нежное мерцание света.
– Мне не нравится, когда кто-то делает дыры в защите моего дома,– сказал он Майкрофту, который материализовался из воздуха за время между двумя вздохами.
– Они ведут лишь ко мне, – сказал Майкрофт мягко. – О, я думал, ты захочешь чай.
Конечно, Грег хотел чай. Пока он не увидел, кто его приготовил.
Он остался стоять, прислонившись к кухонной стойке, Майкрофт же сел, повесив зонтик на спинку стула.
– Твой брат не оставит это дело.
– Нет, думаю, нет. Не после того, как он увидел бумаги. – Майкрофт сделал глоток и вздохнул. – Они приобщили к делу твой нераскрытый случай.
– Что ты… – Грег сделал паузу, уставившись перед собой, и быстро переформулировал вопрос: – Я не знаю, что ты можешь тут сделать. С Шерлоком, я имею в виду.
Майкрофт смотрел в свою чашку.
– Если ты будешь так любезен и продолжишь отказывать ему в доступе к этому делу, под любым предлогом на твой выбор, то я уверен, что смогу переключить его внимание на что-нибудь еще.
Грег понимал, что в своем расследовании Шерлок обязательно обнаружил бы что-нибудь. А найдя это, он нашел бы все. И тогда можно было бы забыть о тридцати годах, которые старший брат потратил на его защиту; Шерлок погрузился бы в нереальное и уже никогда не вернулся бы в обычный мир.
– Пожалуйста, – попросил он, невольно закрыв глаза при этой мысли.
Майкрофт обхватил его лицо прохладными ладонями. Грег попытался отодвинуться, но он уже стоял, прислонившись спиной к стойке, и отступать было некуда.
– Я мог бы любить тебя, – прошептал Майкрофт, глядя ему в глаза, в самую их глубину. Он погладил Грега по скулам большими пальцами, уверенными и холодными. – Я в этом не сомневаюсь.
Грег прикусил нижнюю губу, чтобы почувствовать вкус крови:
– Я этого не хочу.
– Не делай так, – нахмурился Майкрофт, глядя на его губы, и затем мягко провел по ним большим пальцем. Грег изумленно распахнул глаза, дыхание замерло у него в груди, и в ответ Майкрофт странно улыбнулся. Он снова погладил Грега по губам, затем задержал палец, мягко прижимая к ранке от укуса.
– Позволь мне, – умоляюще сказал Майкрофт, его рука скользнула Грегу на затылок, притягивая ближе, пока их головы не оказались почти прижаты друг к другу. Теплое дыхание коснулось губ Грега; в ладонях появилось легкое, приятное покалывание. Он этого хотел. О, Боже, как он этого хотел!
– Нет, – сказал Грег, чуть не плача, и оттолкнул Майкрофта. Тот отступил, но только в качестве любезности.
– Ты отталкиваешь меня с такой силой, – сказал он почти непринужденно. У Грега чуть покалывало губы, но в этом было мало приятного. – Предупреждаю – я могу толкнуть в ответ.
Грег бездумно облизнул губы и почувствовал, как закружилась голова от поднявшегося жара, от запретного удовольствия, наполнившего вены. Черт, черт, черт! Он сунул в рот свое кольцо из позолоченной стали, и это немного его успокоило.
– Грегори, – сказал Майкрофт; жар снова поднялся внутри, заставив Грега задохнуться. Он нашарил ручку ящика с правой стороны, открыл его и вынул вертел. Сжал его выше рукоятки и лишь тогда почувствовал, что снова может контролировать свои действия.
– Убирайся, – приказал он напряженным и низким голосом.
Майкрофт снова вздохнул:
– Ты так все усложняешь.
– Уходи, иди и займи своего брата чем-нибудь. У нас у всех есть дела, – сказал Грег, чувствуя, как порыв страсти стал гаснуть, потому что Майкрофт отступил. Желание исчезло не полностью, ведь отчасти оно было реальным.
Все могло бы сложиться совсем иначе, будь вся эта страсть ненастоящей. Хотя «иначе» означало, что обстоятельства могли измениться как в лучшую сторону, так и в худшую. Как именно, Грег сказать не мог, да и это, признаться, не имело значения.
Важным было лишь то, что ничего уже нельзя было сделать для маленькой девочки, убитой монстром в ее собственной комнате. И то, что в отличие от нее, Шерлок был все еще жив. Грег хотел, чтобы так оно и оставалось.
*Примечания: Название главы содержит прямую отсылку к фразе из “Макбета” В. Шекспира: Something wicked this way comes. Самые распространенные переводы этой фразы: «Что-то страшное грядет» и «Надвигается беда», собственно, известные широкому читателю по одноименному роману Р. Бредбери. Переводчик остановился на втором варианте.
URL записиНазвание: Здесь водятся чудовища
Автор: Eva
Оригинал: Here there be monstersarchiveofourown.org/works/262948
Разрешение на перевод: Получено
Переводчик: Vintra
Бета: Конеко
Гамма: d-umka
Пейринг: Мастрайд
Жанр: Магическое AU, хоррор, юст, романс
Рейтинг: R
Размер: миди (17 109 в оригинале), 13 глав.
Дисклеймер: Материальной выгоды не извлекаю.
Саммари: Майкрофт не является человеком, во всяком случае, полностью. А Лестрейд умеет не только смотреть, но и видеть.
Глава 1. Надвигается беда*
Туман ложился волнами на пустой улице, где-то во мраке сияли желтые фонари. Грег пристально вглядывался в эту картину, пока туман не рассеялся, ускользая в ночь. И тогда ему открылись влажные линии масляного полотна: зонт, под ним – вишнево-красный огонек сигареты.
– Я говорил тебе так не делать.– Я говорил тебе так не делать.
– Боюсь, что ничем не могу помочь. – В этом был весь Майкрофт Холмс: неискренняя улыбка и неестественно безупречный костюм. Изумрудно-зеленая лягушка выглянула у него из кармана, мигнула и исчезла. Грег понятия не имел, что это означало. Ему было, в общем-то, все равно.
– Ты можешь, черт возьми...
– Появился еще один, – сказал Майкрофт, его голос легко перекрыл последнюю фразу словами, сотканными из дыма. Грег стер влагу с лица; какой же влажный, холодный сон это был.
– Лучше бы ты предупреждал заранее, когда что-то собирается произойти, – проворчал он.
Губы Майкрофта изогнулись в усмешке:
– Мне подвластно лишь волшебство.
Волшебный. Нереальный. Самое опасное существо, которое Грег когда-либо встречал.
– Ты не мог рассказать мне об этом по телефону?
Эти слова вызвали хмурый взгляд:
– От меня бы ты не взял телефон.
– Подразумевалось, что ты мог позвонить на мой.
– Но твой не безопасен.
– Где ты? – Грег спросил об этом, потому что иначе, будь Майкрофт рядом, он мог бы приехать сам или прислал бы Антею, которая была на удивление нормальной, стоило только смириться с тем, что она ни на секунду не выпускала из рук коммуникатор. Он проклял себя почти сразу, как только задал вопрос.
– Не имеет значения, – Майкрофт выдохнул дым, который завился вокруг его губ, и лукаво улыбнулся:
– Хочешь затянуться?
– Не притворяйся, что ты играешь по правилам, – огрызнулся Грег и отстранился, чтобы избежать сигареты, протянутой изящной рукой. – Я с этим справлюсь.
– Не сможешь, – сказал Майкрофт с железной уверенностью в голосе. – Тот же образ действий, что и раньше.
Грэга охватил озноб, не имевший ничего общего с холодом сна:
– Значит, кто-то боролся до конца.
Кто-то, кто не знал правил. Кто, тем не менее, пытался. Кто проиграл.
– Держи моего брата подальше от всего этого. – Свет погас. Грег остался один в темноте, в компании сигаретного дыма и голоса Майкрофта:
– Чего бы это ни стоило.
И это была тонкая грань между попыткой и проигрышем.
***
Разум Шерлока Холмса походил на сталь. Несмотря на все его ошибки, а их было много, Грег свидетель, Шерлок всегда знал все точно, и его уверенность служила ему защитой. Он знал, что было реальным, а что – нет.
Грэг полагал, что это был один из способов оградить то, что любишь.
Мать учила его бдительности, умению различать границы реальности, всегда иметь при себе немного железа и спать за дверьми, защищенными линией соли. Быть осторожным с тем, на что смотришь, с опаской относиться к тому, что видишь.
Она была красивой. Даже теперь, в свои семьдесят, а, возможно, именно теперь, когда возраст смягчил углы и растворил цвета, сделав ее прозрачной и сияющей; только ее глаза оставались по-прежнему темными, глубокими, как колодцы, огромными и нестареющими, как вечернее небо.
Глаза, что были ее проклятием, как и проклятьем Грега.
Майкрофт Холмс был не первым. В семь лет за оградой дедушкиного дома Грег заметил странного ребенка, который оказался совсем не ребенком. Его дед не верил в суеверную ерунду. Он был доктором. Одной лунной ночью он чуть не потерял внука, после того, как вымел соль, насыпанную на порог.
Тогда впервые Грег оказался не в своем мире. И в первый раз увидел Лондон, когда выбрался из закоулков на освещенную улицу, очень, очень далеко от дома. Он позвонил матери из отделения полиции. Там он был в безопасности, в этом месте, где никогда не спали, и окружали себя сталью.
Ему повезло, говорила его мать, невероятно повезло. Он мог встретить существ куда страшнее.
Женщину с клыками. Тень, жившую в зеркалах. Грег ненавидел зеркала. Даже сейчас он не был уверен, что эта тень не ждет его там до сих пор.
Но Майкрофт Холмс был самым худшим из них всех и – что было еще хуже – он всеми силами стремился защитить своего брата от себе подобных существ, но даже не задумывался о том, что Грег, возможно, тоже хотел бы держаться от них подальше, а от самого Майкрофта в особенности.
А может, задумывался, но не принимал в расчет.
Он был хуже всех; хуже, чем тени и клыки, хуже ползучих виноградных лоз и холодных рук в темноте, хуже, чем шепот. Потому что он был полуреален, и это означало, что не было никакого способа управлять им. Он был человеком, когда нужно было играть по волшебным правилам, и волшебником там, где царили человеческие законы. А если они сталкивались… ну что же, он менял человеческие правила, просто потому что мог это сделать.
И он тоже, как и остальные, думал, что было бы хорошо владеть Грегом, держать его там, где хотелось бы Майкрофту, независимо от того, что по этому поводу думал сам Грег.
***
На допрос привели родителей.
Они нашли свою четырнадцатилетнюю дочь утром, одну в ее комнате, она сжимала в руке нож из нержавеющей стали, которым, казалось, кого-то ранили, но не ее. Кого-то с ДНК волка или крокодила, или вороны; у кого, в действительности, был ДНК, не имевший с этими существами ничего общего. И этот кто-то, конечно же, исчез из ее комнаты.
Ушибы, порезы, царапины. Сломанные ребра. И так же, как семь лет назад – пропавшие глаза, вырванные из тела.
Это был акт гнева, ревности; реакция на открывшуюся измену. Не раз так было, что глаза Грега привлекали таких монстров. Но тот, кто видит, а увидев, желает разучиться этому, – совершает самое страшное преступление из всех возможных.
Он знал, что родителей не задержат. Грег мог сделать для них хотя бы это. По правде говоря, только это и ничего больше. Его дальнейшая работа состояла в том, чтобы держать Шерлока подальше от этого расследования, потому что никто и ничего здесь не найдет.
Нельзя арестовать монстра. По крайней мере, если он не человек.
Именно его побочная, неофициальная работа, создавала проблемы, потому что по возвращению в офис, его уже ждало сообщение от Шерлока: «Я тебе нужен. ШХ».
– Ты – последнее, что мне сейчас нужно, – сказал он вслух своему телефону, заработав одобрительный взгляд от Донован.
***
У его дома стоял личный автомобиль Майкрофта. Грег подавил желание его пнуть или убежать, и лишь сильнее сжал в руке ключи. Дверь наверняка уже была открыта.
Майкрофта в квартире он не нашел, но на столе стояла чашка чая. Грэг не притронулся к ней, как отказывался от всего, что Майкрофт пытался ему предложить, пусть даже этот чай можно было расценить, как компенсацию за вторжение. Он взял из холодильника пиво и принялся ждать. В дверном проеме кухни появилось нежное мерцание света.
– Мне не нравится, когда кто-то делает дыры в защите моего дома,– сказал он Майкрофту, который материализовался из воздуха за время между двумя вздохами.
– Они ведут лишь ко мне, – сказал Майкрофт мягко. – О, я думал, ты захочешь чай.
Конечно, Грег хотел чай. Пока он не увидел, кто его приготовил.
Он остался стоять, прислонившись к кухонной стойке, Майкрофт же сел, повесив зонтик на спинку стула.
– Твой брат не оставит это дело.
– Нет, думаю, нет. Не после того, как он увидел бумаги. – Майкрофт сделал глоток и вздохнул. – Они приобщили к делу твой нераскрытый случай.
– Что ты… – Грег сделал паузу, уставившись перед собой, и быстро переформулировал вопрос: – Я не знаю, что ты можешь тут сделать. С Шерлоком, я имею в виду.
Майкрофт смотрел в свою чашку.
– Если ты будешь так любезен и продолжишь отказывать ему в доступе к этому делу, под любым предлогом на твой выбор, то я уверен, что смогу переключить его внимание на что-нибудь еще.
Грег понимал, что в своем расследовании Шерлок обязательно обнаружил бы что-нибудь. А найдя это, он нашел бы все. И тогда можно было бы забыть о тридцати годах, которые старший брат потратил на его защиту; Шерлок погрузился бы в нереальное и уже никогда не вернулся бы в обычный мир.
– Пожалуйста, – попросил он, невольно закрыв глаза при этой мысли.
Майкрофт обхватил его лицо прохладными ладонями. Грег попытался отодвинуться, но он уже стоял, прислонившись спиной к стойке, и отступать было некуда.
– Я мог бы любить тебя, – прошептал Майкрофт, глядя ему в глаза, в самую их глубину. Он погладил Грега по скулам большими пальцами, уверенными и холодными. – Я в этом не сомневаюсь.
Грег прикусил нижнюю губу, чтобы почувствовать вкус крови:
– Я этого не хочу.
– Не делай так, – нахмурился Майкрофт, глядя на его губы, и затем мягко провел по ним большим пальцем. Грег изумленно распахнул глаза, дыхание замерло у него в груди, и в ответ Майкрофт странно улыбнулся. Он снова погладил Грега по губам, затем задержал палец, мягко прижимая к ранке от укуса.
– Позволь мне, – умоляюще сказал Майкрофт, его рука скользнула Грегу на затылок, притягивая ближе, пока их головы не оказались почти прижаты друг к другу. Теплое дыхание коснулось губ Грега; в ладонях появилось легкое, приятное покалывание. Он этого хотел. О, Боже, как он этого хотел!
– Нет, – сказал Грег, чуть не плача, и оттолкнул Майкрофта. Тот отступил, но только в качестве любезности.
– Ты отталкиваешь меня с такой силой, – сказал он почти непринужденно. У Грега чуть покалывало губы, но в этом было мало приятного. – Предупреждаю – я могу толкнуть в ответ.
Грег бездумно облизнул губы и почувствовал, как закружилась голова от поднявшегося жара, от запретного удовольствия, наполнившего вены. Черт, черт, черт! Он сунул в рот свое кольцо из позолоченной стали, и это немного его успокоило.
– Грегори, – сказал Майкрофт; жар снова поднялся внутри, заставив Грега задохнуться. Он нашарил ручку ящика с правой стороны, открыл его и вынул вертел. Сжал его выше рукоятки и лишь тогда почувствовал, что снова может контролировать свои действия.
– Убирайся, – приказал он напряженным и низким голосом.
Майкрофт снова вздохнул:
– Ты так все усложняешь.
– Уходи, иди и займи своего брата чем-нибудь. У нас у всех есть дела, – сказал Грег, чувствуя, как порыв страсти стал гаснуть, потому что Майкрофт отступил. Желание исчезло не полностью, ведь отчасти оно было реальным.
Все могло бы сложиться совсем иначе, будь вся эта страсть ненастоящей. Хотя «иначе» означало, что обстоятельства могли измениться как в лучшую сторону, так и в худшую. Как именно, Грег сказать не мог, да и это, признаться, не имело значения.
Важным было лишь то, что ничего уже нельзя было сделать для маленькой девочки, убитой монстром в ее собственной комнате. И то, что в отличие от нее, Шерлок был все еще жив. Грег хотел, чтобы так оно и оставалось.
*Примечания: Название главы содержит прямую отсылку к фразе из “Макбета” В. Шекспира: Something wicked this way comes. Самые распространенные переводы этой фразы: «Что-то страшное грядет» и «Надвигается беда», собственно, известные широкому читателю по одноименному роману Р. Бредбери. Переводчик остановился на втором варианте.